Андрей устало потер глаза, глядя на экран телефона. Очередное сообщение от брата с просьбой о деньгах. Третье за месяц.
— Ты обязан помогать. Мы же семья, — написал брат. И прислал номер карты.
Сергей, старший на пять лет, всегда умел давить на чувство вины. С самого детства. Может, потому что рано потеряли родителей, и он взял на себя роль главного в семье. А может, просто характер такой — привык, что младший брат должен слушаться.
Андрей вздохнул, открывая банковское приложение. Зарплата будет только через неделю, а до нее надо еще дожить. Ипотека, коммуналка, кружки для дочки… Жена Наташа опять будет недовольна — она давно говорит, что пора прекратить спонсировать вечные проблемы деверя.
Сергей никогда не возвращал долги. Да и не считал их долгами — ведь они же семья, верно? Сначала просил помочь с первым взносом за машину. Потом срочно понадобились деньги на лечение — что-то с почками, вроде как. Следом — на развитие бизнеса, который прогорел через три месяца.
Каждый раз находилась уважительная причина. Каждый раз Сергей клялся, что это в последний раз. И каждый раз Андрей верил — или делал вид, что верит.
— Ты посмотри на его истории в соцсетях, — говорила Наташа. — То он на курорте, то в ресторане. А нам потом в долг занимать приходится, чтобы ему помочь.
Она была права, конечно. Но как объяснить жене то, что сам с трудом понимаешь? Чувство долга перед старшим братом, который когда-то правда заменил ему отца? Страх разорвать последнюю нить, связывающую с родным человеком.
Телефон снова звякнул.
— Андрюх, выручай. Серьезные проблемы. Нужно срочно.
— Что случилось?
— Потом объясню. Переведи, сколько можешь.
Андрей закрыл глаза. Перед внутренним взором всплыло детское воспоминание: ему десять, брату пятнадцать. Сергей отдает ему свою порцию макарон — сам голодный, но младшему нужнее. Тетка, у которой они жили после смерти родителей, экономила на еде…
— Пап, ты чего такой грустный? — дочка Алиса забралась к нему на колени, отвлекая от воспоминаний.
— Все хорошо, солнышко. Просто устал немного.
— А мы завтра пойдем в парк аттракционов? Ты обещал!
Черт. Он совсем забыл. Обещал же ей на прошлой неделе — если получит хорошие оценки за четверть. Она так старалась…
— Прости, малыш. Давай через пару недель? После зарплаты.
Алиса надула губы, но спорить не стала. Привыкла уже к таким переносам.
Вечером, когда дочка уснула, состоялся неприятный разговор с женой.
— Я больше так не могу, — тихо сказала Наташа. — Мы сами еле сводим концы с концами. У Алиски скоро день рождения, ей велосипед нужен. А мы опять все спустим на твоего брата?
— Что ты предлагаешь? Отказать?
— Да! Именно это я и предлагаю. Хватит быть банкоматом для человека, которому плевать на тебя и твою семью.
— Ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! Он использует тебя. Играет на чувстве вины. А ты позволяешь ему это делать.
Андрей молчал. Внутри все переворачивалось от мысли, что придется отказать брату. Но Наташа права — так больше продолжаться не может.
Утром он написал Сергею:
— Прости, но я не смогу помочь. Сейчас нет такой возможности.
Ответ пришел мгновенно:
— Серьезно? Вот так ты кидаешь родного брата? После всего, что я для тебя сделал?
— Сережа, пойми…
— Да все я понимаю! Жена настроила против меня, да? Всегда знал, что она меня ненавидит.
— При чем тут Наташа? Просто сейчас правда тяжело с деньгами.
— Конечно, на развлечения дочери деньги есть, а брату помочь — нет! Я же вижу твои фотки с прогулок, с кафе.
Андрей похолодел. Значит, Сергей следит за его соцсетями? Считает, на что он тратит свои деньги?
— Знаешь что? — медленно набрал он. — Ты прав. У меня есть деньги. На свою семью. На дочь. На жену. И я имею право сам решать, как их тратить.
— Ах вот как? Ну что ж, передавай привет своей «семье». А я-то думал, что родной брат важнее…
Телефон взорвался гневными сообщениями. Сергей припомнил все: и как возился с ним в детстве, и как защищал от хулиганов, и как устроил на первую работу. Каждая фраза била по больному.
Вечером, измотанный морально, Андрей пришел домой. Алиса бросилась к нему с порога:
— Папа, папа! Смотри, что я нарисовала!
На листе красовалась их семья: мама, папа, она сама и… дядя Сережа.
— Почему ты нарисовала дядю? — спросил Андрей, чувствуя, как сжимается сердце.
— Потому что он наша семья. Ты же сам говорил — семья должна быть вместе!
Да, говорил. И верил в это. Но что такое настоящая семья? Узы родственные или те, кого ты сам выбираешь? Те, кто рядом в трудную минуту, или те, кто появляется только когда им что-то нужно?
Через неделю Сергей снова написал. Но не про деньги — прислал старую фотографию, где они вдвоем, совсем молодые, улыбаются в камеру.
— Помнишь этот день? Твой выпускной.
Андрей помнил. Тогда они еще были по-настоящему близки. До первых займов, до взаимных обид, до молчаливых упреков.
— Помню, — ответил он.
— Слушай, братиш… Я тут подумал. Прости меня, ладно? За все это. За деньги, за упреки. Ты прав — твоя семья важнее.
Андрей долго смотрел на сообщение. Потом написал:
— И ты меня прости. За резкость. Просто давай договоримся — никаких больше разговоров о деньгах. Хочешь быть частью семьи — приходи в гости. Алиса скучает по дяде Сереже.
— Договорились. В воскресенье зайду?
— Приходи. Наташа пирог испечет.
Вечером того же дня Андрей смотрел, как жена возится с тестом, как дочка помогает ей посыпать корицей начинку, и думал: вот она, настоящая семья. Та, которую ты создаешь сам. Которую бережешь и защищаешь. И если Сергей хочет стать ее частью — пусть учится уважать эти границы.
А брат… Что ж, родственные узы не исчезнут. Просто теперь их отношения будут строиться на других основах. Без манипуляций, без чувства вины, без финансовой зависимости.
И может быть, именно так они наконец станут по-настоящему близки. Как в детстве, как на той старой фотографии — просто два брата, которые умеют радоваться встрече, а не использовать друг друга.
